(Из книги Героя Советского Союза, Заслуженного летчика-испытателя, почетного гражданина Дубны Владимира Николаевича Кондаурова).

Продолжение. Начало в № 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 43, 44, 45, 47, 48, 49, 50 (2023 г.), № 2, 3 (2024 г.).

В подобной ситуации секунды нерешительности, так же, как и неверно принятое решение, ведут, как правило, к плачевному результату. И это жестокая реальность, а не сон, к которому при желании можно вернуться снова. Принимаю решение взлетать, но не в силах оторвать руку от штурвала, отвлечь взгляд внутрь кабины, чтобы взяться за РУДы. Ищу их на ощупь и не нахожу там, где они должны быть. Очередное падение, и я вновь хватаюсь за штурвал, чтобы возобновить старую борьбу. Кажется, прошла вечность с тех пор, когда я знал - нас в кабине трое. За всё время никто не проронил ни звука. Я был один на один с «Антоном». Сравнительно мягкое приземление и вспыхнувшая следом радостная надежда на успех тут же угасла и сменилась удивлением - в поведении «Антона» появилось нечто необычное. Он вдруг повис в воздухе, не изъявляя особого желания идти к земле. Что-то удерживает его. Да нет, не удерживает, тянет… тянет! Как бы очнувшись от гипнотического состояния в процессе «козлодрания», поворачиваю голову и вижу РУДы на упоре «максимал», которые Саша удерживает двумя руками. Больше удивлённый, чем обрадованный такой инициативой, кричу ему первое попавшееся:

- Ты что?!

- Уходим, командир! Мы уходим! Его глаза, устремлённые на меня, выражали отчаянную решимость не отдавать в этот момент РУДы никому и ни за что на свете.

Я сознавал, что в этой обстановке дёргаться нельзя, даже если бы считал, что мы уже практически сели. Двигатели выходили на полную мощность. Напряжённо вглядываюсь в медленный рост скорости. Автогонщик правильно угадал моё желание и пришёл на помощь. Теперь нужно уходить вверх. В любой момент можно зацепить за какое-нибудь высотное препятствие.

- Тресси, какой здесь круг полётов? Левый, правый?

Ответа не последовало. Едва дождавшись высоты сто метров, начинаю разворот в сторону океана, рассудив, что там, по крайней мере, гор нет. Дальнейший полёт до самой посадки прошёл в молчаливом безмолвии. Лишь изредка кто-нибудь из ребят посматривал в мою сторону настороженным взглядом. Но на этот раз расчёт и посадка были выполнены в лучшем виде.

Зарулив на стоянку и выключив двигатели, весь опустошённый, я неподвижно сидел в кресле в ожидании остановки винтов. Всё происшедшее в воздухе несколько минут назад сейчас представлялось мне как нечто фантастическое, нереальное. И даже не верилось, что до катастрофы оставалось лишь рукой подать. Воображение услужливо нарисовало картину разрушения самолёта после очередного столкновения с ВПП. Я невольно вздрогнул от ясного ощущения своего виртуального ухода в небытие. Такое уже происходило со мной раньше, и не единожды. Но каждый раз, как бы я ни старался относиться к этому спокойно, как к чему-то неизбежному, внутреннее существо моё, второе моё Я, не хотело, отказывалось в это верить. Тоскливо замирая, оно до самого последнего мгновения заставляло меня бороться. И каждый раз инстинкт жизни побеждал.

- Командир, что случилось с самолётом? - воскликнул вбежавший в кабину Борис. Его тёмно-карие глаза, уставившиеся на меня, были круглыми от испуга и возбуждения.

- Ничего, попрыгали немного. Но его вины тут нет.

- Попрыгали?! Ничего себе! Со стороны страшно было смотреть. Как начинаете падать, думаю, всё, конец. Владимир Николаевич, я уже осмотрел самолёт снаружи, вроде целый. Как вы думаете, он будет летать?

- Завтра увидим.

- А в чём причина? Я так ничего и не понял.

- Слушай, потерпи немного, дай мне прийти в себя.

- Да-да, конечно. Сейчас пройдёте таможню, и поедем отдыхать. Тут недалеко.

На следующее утро, выйдя из расположенного на одном из ближайших к аэропорту холмов дома, в котором Борис снял для нас апартаменты, я осмотрелся вокруг и вздрогнул. Рядом с тем местом, где я ночью торопливо выполнял первый разворот вправо, уходя на второй круг, в гордом одиночестве высилась гора, упираясь вершиной прямо в небо. Задержись я с разворотом на минутку - и встреча с ней была бы неминуемой. Однако настроение у меня от этого не испортилось. На фоне пережитых воздушных приключений важнее всего воспринималась мысль о том, что жизнь продолжается!

Глава 14. КОНЕЦ ВОЗДУШНЫХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ

Я снова стою на берегу океана. Правда, берег не тот, да и океан другой. Под ногами застывшая тысячи, а может, миллионы лет назад лава вулканического происхождения. Поверхность этой «пемзы» настолько острая, что без обуви по ней ходить невозможно. Выхожу на самый край обрыва и заглядываю вниз. Там, на сорокаметровой глубине, волны сине-зелёных цветов с методической яростью бьются о береговую твердь, вздымая водяную пыль до самого верха. На удалении двух-трёх километров просматривается лагуна с песчаным золотистым пляжем. Что значит тропический климат: круглый год температура воды и воздуха одинакова - +27о С. Смену времён года можно ощутить лишь по изменению количества осадков. Прибрежные горы удивительно напоминают крымские, если не всматриваться в покрывающую их растительность. Свободные участки земли у подножия прибрежных холмов используются для выращивания бананов. Рядом полоска земли между берегом острова и автотрассой засажена плантацией сахарного тростника. В аэропорт один за другим садятся «боинги» с туристами, большей частью из Германии и североевропейских стран. Для местного населения, потомков испанских колонизаторов, перемешанных с аборигенами острова, все белокожие имеют одно название - «турист». По дороге вдоль океана то и дело проносятся в качестве таксистов мальчишки на мотоциклах. Когда приходится отвечать на их вопрос, откуда я приехал, наблюдаешь одну и ту же реакцию: «Раша!» - с недоумением восклицает собеседник, делает круглые глаза и пожимает плечами, давая понять, что ничего об этой стране толком не знает.

Первый же внешний осмотр самолёта показал, что ночные прыжки для новоявленного «кенгуру» не прошли даром. В верхней части фюзеляжа, сразу за кабиной пилотов, была заметна волна дюралевой обшивки - результат её остаточной деформации.

- Ну что, летать можно? - спросил Борис, нетерпеливо заглядывая мне в глаза.

- Нужно вскрыть часть внутренней обшивки фюзеляжа в районе центра тяжести, - произнёс я глухо с чувством собственной вины, - внимательно осмотреть состояние шпангоута и стрингеров. После этого можно говорить.

Ребята молча принялись за дело. Дальнейший осмотр показал - конструктор сделал машину на совесть. Удара передней стойкой не выдержала только обшивка. Вскрыли пол в этом же районе, просмотрели с лупой весь силовой набор конструкции. Всё в порядке. Я вздохнул свободнее.

- Надо подлатать обшивку в мастерских аэропорта - и можно летать, но в щадящем режиме, избегая максимальных нагрузок на конструкцию.

Решив проблему с самолётом, мои бизнесмены принялись готовить документы для открытия частной авиакомпании. В этом деле им помогал хороший знакомый Бориса - офицер военно-воздушных сил Доминиканской Республики, в которых насчитывалось три самолёта. Ещё до нашего прибытия Борис приобрёл изрядно подержанный простенький американский джип за 10000 долларов. Такая довольно высокая цена объяснялась тем, что правительство республики в борьбе за экологию жёстко ограничивало ввоз в страну легкового автотранспорта. Друзья исчезали на нем с утра и приезжали поздно вечером. Тресси уехал к своей невесте в Калифорнию. Я же в течение дня был предоставлен сам себе. Недавно Борис подарил мне русско-испанский словарь.

- Изучайте на досуге, пригодится для общения с местным населением. Они тут английский почти не знают.

Перед этим Александр вручил пятьсот долларов, смущённо пробормотав:

- Это за перелёт сюда. Больше не можем. Остальные надо зарабатывать.

Для меня наступило время пассивного ожидания. По ночам непрекращающийся стрёкот цикад, влажный воздух океана да нескончаемые мысли о своих близких на другой стороне Земли. Днём - купание в тёплой, не охлаждающей тело, воде залива и скудное общение с хозяином дома, который мы арендовали. Уже в годах, но ещё крепкий итальянец в своё время заработал себе капитал на торговле наркотиками в Боливии. Затем, как объяснил Борис, благоразумно решил исчезнуть с поля зрения закона, приехал сюда и купил несколько холмов на берегу океана. Сам он жил в соседнем доме вдвоём с пятнадцатилетним сыном. Тот, однажды увидев меня во дворе, подошёл и произнёс: «Раша, Чечня, пу, пу, пу». И изобразил руками, как они стреляют друг в друга. Новость была настолько неожиданна и абсурдна по своему смыслу, что я не сразу даже въехал в неё. «Какое может быть «пу, пу» между Россией и Чеченской Республикой?» - думал я, с недоверием уставившись на мальчишку.

- Нет, не может быть. Кто тебе сказал?

- Да, да, Флорида, TV, - и он указал пальцем вверх, где на крыше виднелась спутниковая телевизионная антенна.

Терзаемый вопросами, на которые не находил ответа, я еле дождался вечера.

- Ребята, - кинулся я к «компаньонам», появившимся на пороге, - вы слыхали? Что это там за конфликт между Россией и Чеченской Республикой? Мальчишка сказал, что там даже стреляют.

- Мало сказал. Все телеканалы США передают: Москва решила ввести войска в Грозный, и вроде бы там чеченцы целый полк уничтожили, - коротко объяснил Александр.

- Врут, наверное. Полк уничтожить - не сардельку съесть. Но я другого не пойму: как мы могли допустить такое, дойти до открытой войны. В голове не укладывается, Россия и Чечня. Что они там, с ума посходили?

- Владимир Николаевич, они там без нас разберутся, - отмахнулся от обсуждения новости Борис, - давайте лучше думать, как нам побыстрее начать баксы зарабатывать.

- Твоя идея, ты и думай. А я считаю, вам тут работать не дадут.

- Кто не даст? Здесь рэкета нет, здесь всё по закону. Вы знаете, что у нас все документы готовы и через два дня мы едем в столицу Санто-Доминго регистрировать авиакомпанию? Кстати, в ней вы заместитель по лётной работе.

- Спасибо, он же и лётчик, да?

- Конечно, а я второй лётчик. Но это на первых порах. Как развернёмся, у нас будет целый отряд.

- Боря, - остановил его товарищ, - давай сначала начнём на одном.

- Я уже всё просчитал, - горячился тот, - переоборудуем Ан в пассажирский вариант, будем брать на борт сорок человек…

- Это не считая стюардессы, а стюардессой будет Алла, не правда ли? - не удержался я от иронии.

- Ну и что? Она действительно скоро прилетает. Так вот, в этом регионе туристов развозят по островам такие же мелкие американские компании, как и наша. Но на самолётах вместимостью не более 20 пассажиров. А турбюро привозят группы по сорок человек, и им приходится разрывать группу, что очень неудобно для обслуживания. Понимаете, они не составят нам конкуренцию.

- Вы бизнесмены, вам и карты в руки. Но мне кажется, здесь рынок услуг по авиатуризму давно поделён, и никто вам не позволит лишать их заработка. Вы здесь пришлые, новые, а значит, чужие.

- Ха-ха, вы так рассуждаете, потому что с возрастом растёт пессимизм. Вот увидите, я своего добьюсь.

* * *

Через два дня Борис действительно сообщил, что авиакомпания зарегистрирована.

- Осталось зарегистрировать самолёт. Летать будем под флагом Доминиканской Республики. А сейчас необходимо срочно освободить внутри фюзеляжа место под установку пассажирских кресел. Уже есть договорённость.

Борис, как никогда, был деловит и собран.

«А чем чёрт не шутит, - размышлял я наедине с самим с собой, - если так дело пойдёт, глядишь, и на самом деле придётся осваивать Карибский бассейн». Но вскоре появилась первая ласточка краха хорошо задуманного плана. Неожиданно кто-то повредил наш самолёт - на лобовой части консоли крыла появилась вмятина. А затем хозяину намекнули, чтобы он здесь «пёрышки не чистил». За ужином возбуждённый от негодования Борис, нервно похохатывая, то и дело восклицал:

- Представляете, даже здесь нельзя спокойно конкурировать! Нет, вы только подумайте, они нам угрожают! Знали бы, с кем они связываются, правда, Саня? Да мы им руки и ноги переломаем, козлы вонючие!

Его более сдержанный товарищ с усмешкой повёл плечами, давая понять, что с этим проблем не будет.

В.Н. КОНДАУРОВ

Продолжение следует