(Воспоминания дубненских ветеранов)
Срибная Тамара Ивановна (1930 г.р.)
Перед войной мы жили в городе Нальчик Кабардино-Балкарии. В семье были папа, мама, брат, две сестры и я. Папу на фронт не взяли из-за слабого зрения. Он был мастеровым. Всё мог делать: строить, водить автомобиль, шить. Мы все у него научились рукоделию. В начале войны работал на строительстве оборонительных рубежей. Рыли противотанковые рвы с ежами, окопы, траншеи и блиндажи в семь накатов брёвен. Мама была домохозяйкой. Иногда работала прачкой.
Однажды мы с мамой пошли на рынок. Вдруг поднялась суматоха: пролетел немецкий самолет-разведчик «рама» и стал бомбить. Люди бросились врассыпную. Кто оставлял товар, кто хватал. Мы с мамой побежали. А жили мы на другом берегу реки. До моста было далеко, и мы пошли вброд через реку. В доме, где мы жили, было семь квартир, и располагался он в колхозном саду, который, как и наш аул, тянулся вдоль реки и упирался в лес, в горы. Это нас и спасало.
Пришли к нам немцы и румыны. Немцы недолго были, а вот румыны грабили все дома и забирали всё, что попадёт под руку: одежду, вещи, продукты. Даже детские игрушки, карандаши и нижнее бельё. Немецкая армия рвалась к нефти, а у нас её не было. Здесь была курортная зона. Когда бомбили, мы укрывались в траншее. Немцы заходили в окопы и приказывали всем выходить. Папа вышел, и они начали его бить, думая, что это переодетый в гражданскую одежду солдат, при этом кричали: «Шнель! Шнель!» Они угнали папу с собой. Мы долго искали его в лесу, думая, что его убили, но нам подсказали, что во двор школы согнали много местных мужчин и солдат. Среди них был и папа, весь избитый. После этого он долго болел, мы его кормили из ложечки. Старшую сестру прятали, чтобы её не угнали в Германию.
В колхозном саду росли фрукты и овощи. Помню, мама варила большую кастрюлю борща, а я в котелке носила его солдатам. Пришли немцы и расстреляли кастрюлю. Наши войска укрывались в саду, в лесу, в горах. Там были установлены орудия: «ванюши» (миномёты), «катюши». Из них наши солдаты вели огонь по немецким позициям.
Ели мы хлеб с опилками. Макали им в патоку, как в мёд. А патоку мы набрали из вагона, который стоял на железнодорожном полотне. Видимо, оставили его перед наступлением немцев.
Когда немцев прогнали, нам дали комнатку, так как в наш дом попала бомба. Потом выделили на окраине города «план» (земельный участок). Мы стали строить саманный домик. Папа сделал деревянный станок (форма для кирпичей). Брали солому ромашковую, в неё клали много глины и земли и заливали водой, потом перемешивали ногами (ходили по этой массе). Затем эту массу закладывали в станок, и получался кирпич. Он высыхал и становился крепким. Из этих кирпичей делались стены. Так как у нас были пчёлы, папа сделал центрифугу для выкачивания мёда. Мёд продавали, а на вырученные деньги сделали крышу из настоящей черепицы.
Учиться я начала до войны и закончила три класса, затем был перерыв, после седьмого класса поступила в педучилище, а затем в пединститут на историко-филологический факультет.
Из обуви запомнились литые сапоги из шин. Мы были рукодельницы и всю одежду перешивали. Помню, я носила платье защитного цвета, как брезентовое. Возможно, сшито оно было из солдатской плащ-палатки. Спичек какое-то время не было. Огонь добывали, высекая из кремня искру. В тёмное время суток все пользовались настольными керосиновыми лампами со стеклом. Во время войны мылись дома в тазиках. Потом появились общественные бани.
Своего будущего мужа я встретила в Нальчике. Он участник Великой Отечественной войны. Освобождал Украину, воевал в Польше, а после войны учился в военном училище. После выпуска из училища его направили служить в Воркуту. Мы часто переезжали, поэтому мне приходилось менять работу. Работала и учителем истории, и завучем, и директором. Когда муж ушёл в отставку, мы приехали в Дубну. Это было в 1980 году. Муж устроился работать на завод «Тензор», потом работал охранником в ОРСе. Я около пяти лет трудилась в детском саду «Сказка», затем в общежитиях. Общий стаж работы у меня более 50 лет. Я ветеран труда, труженик тыла и вдова участника Великой Отечественной войны. У меня есть сын, два внука и два правнука. Все заботятся обо мне и во всем мне помогают.
Гросс Клавдия Ивановна (1935 г.р.)
До войны мы жили мы в Ставропольском крае. В семье были папа, мама, две сестры и я. Папа в первые дни войны ушёл на фронт и пропал без вести. Мама работала в колхозе в полеводстве. Когда пришли немцы, они установили свои порядки, но к детям относились неплохо, даже угощали конфетами и давали хлеб. А вот местные полицаи и предатели были гораздо хуже фашистов. Грабили нас, забирали всё, что могли. Помню, забрали трёхлитровую банку мёда, ящик сала и стащили с детей одеяло. Мама стала ругаться, и полицай ударил её по лицу. Мы пожаловались в комендатуру. Этих полицаев нашли, а нам вернули всё, что они забрали.
У нас жила женщина-еврейка с двумя детьми. Мы её всё время прятали и в результате спасли. Под оккупацией мы были 6 месяцев. Когда немцы отступали, они были очень злые, и мы старались не попадаться им на глаза: все прятались.
У нас за хутором были буруны (песчаные наносы). Если поехать по ним на машинах или мотоциклах, обязательно застрянешь. Одного мужчину из нашего хутора немцы заставили провести их в тыл наших войск, а он завёл их в буруны. Мужчину, конечно, они расстреляли, но и сами застряли.
После войны наш колхоз возродился. Мы, дети, помогали взрослым: собирали колоски на полях. Кто много соберёт, тому давали хлеба. Летом маму почти не видели – она день и ночь работала. Жили мы в саманных хатах. Крыши были крыты соломой. Был у нас телёнок, держали его в избе. Учиться пошли после войны. Шесть классов я закончила в 15 лет.
Помню, у всех до войны в нашей деревне был запас соли. Брали по 10 вёдер и засыпали в рундук (ларь) для себя и скота, поэтому в войну у нас не было проблем с солью. В Дубну приехала в 2014 году к дочери.
Митяева Татьяна Васильевна (1931 г.р.)
Жили мы в Мордовии. В семье были папа, мама, брат и я. Папа ушёл на войну и погиб под Сталинградом. Мама работала в колхозе на разных работах. Хлеб жали серпами, молотили цепями и сдавали государству. Мы тоже работали: боронили пашню, дрова из леса возили для колхоза, на полях работали. Я вместе с мамой жала серпом хлеб. Ели хлеб с лебедой. Бывало, люди опухали от аллергии. Из колхоза на трудодни не давали ничего. Спасал огород, корова, овцы и куры, но почти все продукты сдавали государству. Не было ни спичек, ни соли, но выход находили даже из самых, казалось, безвыходных ситуаций: огонь добывали, высекая из кремня, а мыло варили из бараньих потрохов. До 7 класса я училась дома. Чернила разводили из порошка, а ручки нам выдавали. В 8 классе пошла учиться в соседнюю деревню за 6 километров от нашей. Было тяжело, пришлось бросить учебу.
В Дубну приехала к сыну в 2004 году. Он работает на «Тензоре». Здесь живут и сын, и дочь, есть внуки. Живём вдвоем с мужем. Все относятся к нам очень хорошо, лучше некуда.
|